Идея песни Giants пришла к Михаэлю Вайкату во время полета в Нью-Йорк в 1990 году. В это время Helloween были вовлечены в несколько судебных процессов со своим старым лейблом, Noise. В результате этого, предстоящий выход их альбома Pink Bubbles Go Ape откладывался на неопределенное время - до тех пор, пока все юридические проблемы не будут решены, а им не было видно конца. Было даже неясно, выйдет ли альбом вообще.

Название для песни Вайкат придумал по пути в Америку, наблюдая через маленькое окно самолета при заходе на посадку. На горизонте Нью-Йорка, как всегда, преобладали гигантские небоскребы. Они затмевали строения вокруг себя своим величием, казались такими непобедимыми. Песня, которая впоследствии стала Giants, была написана с этой картиной в уме. К тому же Вайкат все еще был под тяжелым впечатлением от махинаций жестокого музыкального бизнеса, в котором творческому человеку приходится бороться не на жизнь, а на смерть, чтобы выжить. Текст песни многозначен, он отражает многое из того, что автор думает о мире и обществе. Giants - песня об ощущении, что весь внешний мир становится хуже день ото дня. "Счастливые" восьмидесятые определенно закончились, и становится все яснее, что во многих отношениях жизнь меняется не в лучшую сторону. И этого не остановить, не обратить вспять.

Оставаясь в Нью-Йорке в течение шести месяцев, Вайкат был подавлен не только размерами зданий, но и всемирной экономической властью, заключенной в них. Он ощущал беспомощность обычного человека, далекого от рычагов управления. Это чувство, соответственно, сочеталось с ощущением "потерянности" в массе безликих людей. Эти массы метаются из стороны в сторону, стараясь заработать себе на жизнь, ни у кого не остается времени на оценку мира вокруг себя. Поэтому можно посчитать, на поверхностном уровне, что в Giants поется об экономической и политической власти. Она влияет на личность и даже подчиняет ее себе самым глубоким образом. Но, в то же время такая личность забывает обо всем том, что влияет на ее жизнь сильнее всего. Забывает не из-за недостатка интереса, а поскольку врата в землю, завещанную лишь немногим, навеки закрыты для нее. Такая власть просто недоступна никому, кроме "малого числа избранных", которые, посредством финансов, контролируют большинство.

В Гамбурге, на родине Вайката, месте, где он жил в начале 90-х, во время записи Pink Bubbles и Chameleon, казалось, что все старые добрые, маленькие, более "личные" магазины закрывают лишь для того, чтобы освободить место для больших супермаркетов. Для торговых центров, задуманных непосредственно для массового потребления, которым всегда недоставало разнообразия, предлагавшегося небольшими лавочками. Теперь всем пришлось покупать одни и те же товары по одним и тем же ценам и в тех же условиях. Более того, Вайкату казалось, что в результате этого люди становятся все более ограниченными, замкнутыми в себе. Таким образом они становятся менее открытыми, чем лишь несколько лет назад, для жизненных концепций, отличающихся от их собственных. Всё вокруг все в большей и большей мере контролируется на расстоянии поверхностными, но власть имущими людьми. Именно они принимают окончательное решение, что сделать доступным человеку, а что нет, и каковы должны или не должны быть вкусы этого человека. Такие официальные цели, которые могут быть достигнуты лишь подчинением существующим структурам власти, ставятся ими перед любым стремящимся куда-либо человеком. Это стало как бы идеологическим дополнением зарождавшегося тогда в таком виде гиперкапитализма. Так обеспечивалось то, что прямой контроль над личностью не требуется - сам глобальный масштаб власти возникающей идеологии достаточен, чтобы "держать людей в подчинении". Эти мысли, впоследствии, пришли во взаимодействие с воспоминаниями о том, что Вайкат наблюдал на горизонте Нью-Йорка. Немыслимые небоскребы, казалось, высятся надо всеми остальными домами, и в особенности над людьми, живущими в них. Не только они сами, но и принимающиеся внутри таких Великанов судьбоносные решения. Так вершатся судьбы власть неимущих - и лавочников, и людей искусства, и дома, в Гамбурге, и в Нью-Йорке, и вообще по всему миру.

Еще большее значение имеет взаимоотношение концепции Giants и ситуации, сложившейся среди самих Helloween с началом девяностых. У Вайката было отчетливое ощущение, что группа не может принимать никаких решений, они больше не способны прийти ни к какому соглашению ("We can't predict what's more"). Та магия, которая раньше объединяла группу и руководила ею, казалось, сгинула. Отношения между музыкантами становились все хуже и хуже. Но были также и влияния извне, отрицательно отражавшиеся на сплоченности и дружбе в группе ("Can you remember how; Things used to be before?"). Вайкат все время задавался вопросом, почему все так изменилось. Виноват ли в этом менеджмент? Запутались ли члены группы со всеми проблемами, в которых им пришлось разбираться? Разглядывая иллюстрацию, нарисованную к песне, Вайкат мог бы также прийти к заключению, что некоторые вероломные люди препятствовали свободному выражению коллективной воли группы. Независимо от того, как действительно можно интерпретировать рисунок, самый очевидный вывод - в том, что под тыквами-великанами имеются в виду записывающие компании или другие институты жесткого бизнеса. У них не возникает угрызений совести, когда они наживаются, эксплуатируя молодую, и в то время несколько наивную группу. Особенно когда у группы есть еще и дополнительные трудности - удержаться вместе. Группа стала жертвой записывающей компании, поскольку они казались легкой добычей и не объединились, чтобы противодействовать этому ("They made us their slaves; We weren't unified").

Можно понимать песню и на ином уровне. "Великаны" контролируют нижестоящих людей благодаря их железной хватке на рычагах рынка. Индивидуум, который порой почти и не знает об их существовании ("Seems inconceivable; Anything they do"), подавлен и не может не чувствовать себя беспомощным, стоя лицом к лицу с корпоративными институтами общества. В длительной перспективе, у него не останется иного выбора, кроме как поддаться накладываемым ограничениям. В конце концов, он теряет всякую энергию к сопротивлению, даже если он знает, что во многом все эти ограничения абсурдны и не имеют под собой оснований, ни этических, ни каких иных. Следственно, "Великаны" - единственные, кто еще понимает, что происходит за бархатным занавесом, поскольку именно они придумали все эти правила ("They know every rule"). И ни у кого нет власти призвать их самих к ответу. Пока общество в своей массе стремится приспособиться к новым законам существования, провозглашенным и навязанным Великанами, принимаются все новые и новые решения - и законно, и незаконно. Рассматривая их, поневоле наталкиваешься на факт, что и быстро меняющийся мир с его озверевшим музыкальным бизнесом, и растущая узость сознания и объема внимания среди людей в глобальных масштабах, и исчезающие лавочки в Гамбурге - дело рук не одного человека, принимающего такие решения. Скорее, виноваты и народные массы, не способные решать сами за себя - ведь именно эта их способность была уничтожена. Таким образом, становится ясно, что песни вроде "Windmill" или даже "Number One" не имеют никаких шансов забраться высоко в чартах. Ведь за Helloween не стоит массивной коммерческо-рекламной машины. Некому "продвигать" их таким образом, чтобы они воспринимались массовым сознанием. Ирония состоит в том, что сам альбом "Chameleon" продюсировался именно так, чтобы стать коммерческим диском, и продаваться миллионными тиражами на лейбле EMI. Группа пошла на такой шаг, так как боялась, что может не справиться с огромными долгами, которые у них накопились в результате судебного процесса, проигранного их бывшему лейблу Noise Records: "Ever since we paid; For selling our lives".

Однако, итог интерпретации вероятно следует искать на более глубоком уровне. Возможно, в терминах противостояния психологическим трудностям, вытекающим из ситуации с вышеупомянутым обществом. Речь идет о самих концепциях, стоящих за знанием о том, что происходит на социальном плато. Они обретают все больший вес в угнетаемой ими, хотя бы и подсознательно, душе. Наконец, эти идеи, концепции, становятся даже более значимыми, чем то, что происходит в действительности, чем подконтрольность и засилье нелепых правил. Такой перевес происходит как в области ежедневных впечатлений, так и самого общего взгляда на мир (Weltanschauung). В этом смысле, сами концепции становятся Великанами. То есть, они заслоняют более прекрасные и стоящие вещи в жизни тем, как невыносимо они давят на разум. Так что многие индивидуумы полностью прекращают искать прекрасное и стоящее. Тогда, для "маленькой тыквы" на рисунке, это борьба против доминирования в душе подобных идей, борьба за продолжение поисков прекрасного в жизни, независимо от того, насколько уродливыми кажутся обстоятельства. Прекращение такой борьбы в длительной перспективе наносит гораздо больший вред, чем что-либо, напрямую навязанное социально-экономической системой.

Copyright: Treasurechest.de 2004
Авторы: Glenn Leaper и Jan Mathis
Перевод: Pied Piper