Слух, который витал в воздухе уже несколько недель, окончательно подтвердился: Кай Хансен вышел из состава Helloween и всерьез намерен заняться сольной карьерой. Для многих этот шаг был крайне неожиданным, более того, все произошло в самый неподходящий момент. Те же, кто был знаком с гитаристом из Гамбурга и мотивами его расставания, знают, что совершить этот поступок он планировал уже довольно давно. Мы попросили Кая высказать его собственное мнение по этому поводу, и были весьма удивлены, насколько открыто и прямо он отвечал на наши, далеко не всегда приятные, вопросы.

Давай не будем ходить вокруг да около, Кай. Почему ты ушел?

«На это повлияло множество факторов, но основной причиной стали экстремальные турне. Каждый день – одно и то же, а именно – каждый вечер – то же самое, что вчера. Днем у тебя есть всего пару часов, когда ты можешь делать что-то творческое, все остальное время – дуракаваляние и сплошные приколы. Собственно, твой день в туре выглядит следующим образом – сначала тебя куда-то везут в автобусе, потом ты бросаешь свои шмотки в гостинице и либо едешь на автограф-сессию в какой-то магазин, либо слоняешься по своей комнате, а вечером отправляешься на концертную площадку. Потом скука продолжается – ты либо опять трясешься в автобусе, либо бухаешь в баре отеля. Просто я стал замечать, что в результате у меня стал пропадать интерес к созданию чего-либо».

Ты сейчас имеешь в виду ваш немецкий тур, или турне “Monsters Of Rock” с Iron Maiden, или ты говоришь про Америку?

«В Америке я первый раз это очень остро ощутил. Три месяца подряд в Америке и затем в Японии – это было очень тяжко, и конца этому не было видно. Во время немецкого тура условия для нас были, безусловно, получше, однако, в конечном счете, все было то же самое. Когда ты пудришь себе задницу, в этом нет никакого творчества, что я каждый раз и ощущал на себе».

Т.е. удовольствия тебе это не приносило?

«Ну, порой было смешно. Понятно, что мы веселились, но по прошествии времени я понял, что ничего продуктивного из себя такое времяпровождение не представляет»

И ты не был готов остаться в Helloween до окончания мирового турне?

«Не-е, я еще полгода назад объявил о своем увольнении и моим днем расторжения договора было 1 января 1989 года».

Это день, когда ты покинул группу, или тебе необходимо было в принудительном порядке продолжать работать?

Нет, я сам выбрал дату. Конечно, существует определенный порядок уведомления, и согласно ему нельзя просто встать и уйти из группы, хотя мне бы и хотелось это сделать. Я бы мог просто сказать: «Так, все, я больше не хочу продолжать», но это было бы очень нечестно. Поэтому я сообщил обо всем заранее».

Является ли стресс во время турне единственной причиной, или скандал в группе также имел место быть?

«Нет, скандала, в общем-то, не было. Просто мне стало сложно находиться в группе. Раньше, когда все были единомышленниками и двигались в одном направлении, все было гораздо проще. Впятером стало, разумеется, сложнее, и в конце концов, отношения в группе стали невыносимыми».

Ходили слухи, что во время турне тоже все было не столь благополучно…

«(смеется) Ну что я могу сказать по этому поводу? Когда в группе 3 человека, которые пишут песни, ясно, что в конечном итоге у кого-то из них появится свое эго. Когда нас было двое, это еще было ничего, а вот втроем уже стало тяжело. Поэтому повсюду и возникала напряженность».

Т.е. приход в группу Михи, выражаясь конкретно, стал для тебя, как для сонграйтера, трудным бременем?

«Да, можно и так сказать. Конечно, я был не против, чтобы он пришел, это понятно. Однако, в конечном счете это привело к проблемам. Инго и Маркуса я знаю с детства, мы играем вместе с десяти-одиннадцати лет, да и Вайки я знаю еще со времен до Helloween. Поэтому все было в порядке. А с Михи все по-другому, он ведь пришел уже фактически в сформированную группу, где все роли были распределены. Нам уже не приходилось тусоваться в подвале, чтобы репетировать, мы перешли на гораздо более профессиональный уровень. У нас даже не было времени, чтобы узнать друг друга ближе, Михи поначалу и не был для нас Михи, он был просто нашим вокалистом. У нас и не было личных конфликтов, все противоречия были исключительно музыкальными».

Каковы ваши отношения сейчас?

«Мы не расстались в ссоре. Кроме того, у меня нет никакой причины выносить на всеобщее рассмотрение грязное белье. На данный момент все произошло по-честному, на что я и надеялся. У меня только были кое-какие претензии к самому себе и к группе».

И еще раз вернемся к сонграйтингу – на второй части “Keeper…” ты написал только две песни, в то время как на первой – все, за исключением двух. Тебя не возмутило, что такую, на мой взгляд, ломовую вещь, как ‘Save Us’, определили в качестве бонус-трека на CD?

«Конечно, мне эта вещь тоже очень нравится, а вот Михи и Вайки придерживаются о ней другого мнения. В общем-то, с самого начала было ясно, что на вторую часть “Keeper…” войдут только одна или две моих песни, чтобы соблюсти пропорциональность. Мы пытались поделить все песни на обеих частях наиболее демократично, чтобы не выглядело однобоко. Львиная доля треков должна была быть от Вайки, пара песен от Михи и все остальное – мой материал. На следующем альбоме предполагалось, что каждый получит одну треть».

И в этой части не возникало споров, например, по поводу доли прибыли?

«Не-е, по этому поводу все уже давно было решено, мы всегда бросали все в общую корзину и делили поровну между всеми участниками. Это было бы просто глупо, если бы Инго и Маркус вообще ничего не получали за работу. Мы все одинаково делали свою работу, и все получали все поровну. Мы даже делили деньги на семерых, включая Лимба (Лимб Шнур – Limb Schnoor – прим. kindman) и Харри (Harry Smiths? – прим. kindman), поскольку они очень много помогали с организационной работой. У нас никогда не возникало проблем с этим вопросом».

Тебя не беспокоил тот факт, что Helloween стали слишком коммерческой группой, которой стали интересоваться люди, не имеющие в целом никакого отношения к музыке?

«Да, конечно, это тоже стало причиной. В музыкальном плане все было нормально, но с приходом успеха к нам неожиданно пришло и довольно много дерьма, которое в общем-то не имеет никакого отношения к музыке. Мне это, признаться, порядком надоело».

Ты, кстати, гораздо меньше попадаешь на страницы журнала “Bravo”?

«Не-е, это точно не мое. Мне это кажется абсолютно лишним, и я пытался объяснить это ребятам тысячу раз. Я даже пытался отказываться от подобных публикаций, но, в конце концов, против большинства не попрешь. Поэтому мне было все равно».

У тебя были чисто музыкальные причины, по которым ты покинул группу? Ты где-то упоминал, что тебе нравится далеко не все на второй части “Keeper…”.

«Разумеется, кое-что я бы сделал совсем по-другому, и не все песни мне нравятся».

Например? Можешь сказать что-то конкретнее?

«В самой ‘Keeper Of The Seven Keys’ есть пару мест, где напрочь теряется энергетика. Впрочем, отчасти это «заслуга» микширования. Что мне нравится на пластинке, это ее сбалансированность и уравновешенность».

Мне также нравится эта пластинка, хотя первая часть “Keeper…”, как мне кажется, отнюдь не слабее.

«Да, мне тоже так кажется, многие вещи там гораздо энергичнее, хотя я понимаю, что это субъективное мнение, поскольку я написал большинство песен на той пластинке».

Каковы же были перспективы дальнейшего развития?

«Трудно сказать, мы могли бы податься в самые невообразимые эксперименты. Группа была готова ко всякому дерьму, которое только представлялось возможным».

И тебя это не беспокоило?

«Не-е, совсем нет. Были вещи, которые мне самому нравились. В конце концов, это дело вкуса».

Достаточно много людей, считающих тебя попросту глупым, имея в виду то, сто ты покинул группу прямо сейчас.

«(смеется) Да, мне об этом многие говорили. Но для меня это не было тактически просчитанным ходом, а скорее стремлением к идеалам, которых я придерживаюсь. И когда что-то перестает доставлять мне удовольствие, я предпочитаю оставить это занятие, поскольку уверен, что это лучшее решение».

И как сейчас обстоит дело с финансовой стороной?

«Мы разделили между собой все, что касалось оборудования и продаж пластинок, также я отвоевал свою седьмую часть от всего, что я до этого момента спродюсировал, и до марта я получу всю причитавшуюся мне зарплату в Helloween. Ну а в будущем мне придется искать новые источники дохода».

И что будет, начиная с марта?

«На данный момент получается так, что я продолжу работу с Noise. Мы уже заключили контракт на выпуск так называемого сольного проекта, над которым я и буду работать».

Ты уже знаешь, кто примет участие в работе?

«Ну, это не будет группой в полном смысле, поскольку в таком случае я мог бы оставаться в Helloween. Конечно, там будут бас-гитары и ударные, и кое-где гитары. В проекте примут участие студийные музыканты или музыканты из других групп. Те из них, кому это будет интересно».

Кандидатуры еще неизвестны?

«Ну, я, конечно, представляю себя в этом проекте, также я был бы не против пригласить Маркуса и Инго, если у них будет время, поиграть на басу и на ударных. Вокалиста, с которым я сейчас работаю, зовут Ральф Шиперс, и прежде он был участником Tyran Pace. Вот с ним мы сейчас всем и занимаемся. Должен сказать, что Ральф – очень классный вокалист, и наш проект похож на группу Билли Айдола, где всем занимаются один гитарист и один певец. Но музыкальная стилистика у нас будет другой».

Однако ты сейчас не можешь сказать, в каком направлении ты будешь двигаться?

«В любом случае это будет музыка, наполненная энергетикой. Мои композиторские шаблоны будут сохранены, это будет все тот же Хансен, и он должен им оставаться. Какими получатся отдельные песни, я, разумеется, не могу пока сказать. У меня в голове полно мыслей, связанных с классикой, но я не собираюсь это обыгрывать в том же ключе, что и Мальмстин. Все будет абсолютно по-другому – с большими хоровыми вставками и убойным материалом повсюду. Прямо как у Вагнера, он вообще классный, я сейчас очень увлечен его творчеством».

Звучит, как будто это будет Manowar.

«Да, они мне тоже нравятся по музыке, но я хочу делать что-то еще более оркестровое. Я на самом деле хочу позвать в студию скрипачей и прочих музыкантов оркестра, чтобы попробовать, как будут звучать настоящие инструменты, а не сэмплы, поскольку я всегда предпочитаю работать с натуральным звуком».

Песни уже готовы?

«Одна песня уже почти готова, она довольно коммерческая. Я сам ее подготовил и записал со своим вокалом. Возможно, на пластинке я что-то спою сам, несколько пассажей или целиком одну вещь, я еще не определился. Сейчас я планирую, начиная с сентября, провести три месяца в Horus Sound Studio в Ганновере. Первая сольная пластинка должна появиться в январе 89-го (вообще-то в январе 90-го, поскольку интервью проходит как раз в январе-феврале 89-го – прим. kindman)».

В это же время ты занимаешься продюсированием других групп и написал, например, одну песню для Joal. Ты и дальше собираешься работать в этом направлении?

«Да, я в любом случае буду этим заниматься. Я не знаю, войдет ли моя песня на альбом Joal, но я буду в будущем работать с другими группами. Полгода назад я спродюсировал демо первой группы Михи Prophecy, и я хотел бы с ними дальше работать. Они играют метал в стиле Rush, очень многообещающие ребята. На этом демо, кстати, пел Ральф, но сейчас у группы нет вокалиста. Сейчас я наведываюсь к ним раз в неделю в их репетиционную комнату и помогаю им с аранжировкой вокала. Как только они определятся с вокалистом, мы сможем начать запись. Кроме того, на будущей неделе я буду записывать демо с группой из Гамбурга Alley Cats, у них, на мой взгляд, очень высокий потенциал».

У тебя сейчас есть контракт с Noise. Как быть тогда с менеджментом Helloween – Смоллвудом/Тэйлором (Sanctuary Music Ltd.)?

«Сейчас я пытаюсь выйти из этого соглашения…»

Это звучит не слишком позитивно…

«(смеется) Да уж, во-первых, они работают на Helloween, во-вторых, их контора находится в Лондоне, что для меня еще более бессмысленно – я ведь работал с ними только в рамках Helloween, а теперь я ушел из группы. Я вообще-то не был стопроцентно доволен работой с ними, и это тоже сыграло свою роль в моем уходе. Возможно, дело здесь не только в менеджменте, там сложно было за всем уследить, поскольку вокруг нас крутилось слишком много людей. В данный момент мне помогают Харри и Борнеманн из Horus (Frank Bornemann, группа Eloy, владелец Horus Sound Studio в Ганновере – прим. kindman), до тех пор, пока я не разберусь со своим контрактом».

Еще какие-то дела остались от Helloween, которые тебе сейчас надо решить, или уже нет?

«Да, конечно, у этого бизнеса столько всевозможных сторон, о которых простой смертный и не догадывается. С одной стороны, этот огромный стресс, связанный с неукоснительным соблюдением сроков интервью, фотосессий, выступлений на радио, офисных переговоров, репетиций и прочего, с другой стороны – все эти грязные делишки, присущие этому бизнесу. Не имеет смысла рассказывать все подробно, поскольку там очень много дерьма. Вообще-то есть еще проблема с фэнами: конечно, ты рад, что они есть, но порой их фанатизм превышает все допустимые рамки, и ты задаешься вопросом, способны ли они вообще что-то воспринимать. От чего меня уже давно воротит на хэви-сцене, так это насилие – начиная с обложек альбомов и заканчивая поведением на концертах. Порой фэны становятся чересчур экстремальными. Тебя могут боготворить, хотя практически никто из них тебя не знает. Я всегда удивляюсь, когда вижу людей, достигших такого уровня фанатизма, что начинают во всем подражать музыкантам. При этом собственная индивидуальность убивается напрочь, и это очень обидно, поскольку у каждого человека имеется его собственная творческая жилка. А они наоборот, еще больше погружаются во все это. Потом зачастую меня о чем-то спрашивают, а после выдают мое мнение за свое, хотя я мог бы им с такой же уверенностью высказать абсолютно противоположные мысли. Они вообще знают о том, что несут чепуху? Разумеется, я не хочу всех чесать под одну гребенку, поскольку к счастью, имеется достаточное количество людей, способных мыслить самостоятельно, и меня очень радует, что у меня есть такие фэны, которые, я надеюсь, останутся мне верны и после выхода моей первой сольной пластинки».

Можешь ли ты себе представить, что когда-нибудь сложится такая ситуация, что ты присоединишься к какой-нибудь известной группе?

«Не-е, вообще не могу себе такого представить. Я думаю, меня тогда просто засосет, как ливневую воду в водосточной трубе, и будет в принципе то же самое, что и в Helloween. Мне бы все-таки хотелось замутить кое-что свое».

Но ты уже готов к тому, чтобы начать все сначала и вновь играть в клубах?

«Да, конечно, хотя сейчас я и думать не хочу ни о каких турне. Это, кстати, еще одна вещь в музыкальном мире, которая мне откровенно не нравится: все группы делают одно и то же, у всех есть красивые фотографии и все катаются в бесконечные туры. Однако, я полагаю, многие уже устали от этих турне, в Америке все туры проходят дерьмово, и в Германии все идет к этому, просто уже не удается собрать людей. Зачастую подобные туры приводят к краху групп в музыкальном плане – посмотрите на группы, вроде Maiden или Scorpions. Которые находятся очень давно в этом бизнесе: весь их талант они использовали в начале карьеры, а сейчас выпускают всякий порожняк, чуть лучше или чуть хуже. Они не пытаются делать что-то новое, просто идут по проторенной дорожке. Просто мне не хватает в их работах творческого, порой боевого настроя, желания открыть что-то новое, как-то развиваться дальше. И я опасаюсь, что подобное произойдет и с Helloween, если не прекратить бесконечные турне. Поэтому для меня чрезвычайно важно сделать отличную пластинку, в песнях которой ощущался бы по-настоящему творческий подход. Я думаю, у меня вряд ли получится это сделать, если я буду продолжать ездить в затяжные турне. Возможно, одно-два промо-выступления, которые принесут мне, прежде всего, удовольствие, но у меня нет никаких амбиций по поводу больших туров».

Ты знаешь, что будет дальше с Helloween?

«Насколько я знаю, они должны к середине февраля найти нового гитариста, поскольку им предстоят концерты в Восточной Европе, Сейчас они как осторчертелые носятся в поисках, и прослушивают людей, у них уже есть кое-кто неподалеку на примете, но я не в курсе, станет ли этот человек их новым участником. После Восточной Европы они вновь отправятся в Америку, а затем в Японию».

Ты можешь себе представить, что когда-то будешь иметь такой же успех, как и с Helloween?

«Да, могу, хотя это и весьма самоуверенно звучит. Я думаю, у меня достаточно музыкального потенциала, чтобы встать на ноги. Что этому может помешать – разумеется то, что я не хочу иметь свою группу. Конечно, никогда не появится никаких фото в желтой прессе, где публикуются эссе о братишках-сестренках звезд и статьи вроде «Мы так хорошо понимаем друг друга», «Парни с нашего двора» и тому подобный бред. Для кого-то, конечно, все это является важными стимулами, Но с другой стороны, если взглянуть на Гэри Мура или Джо Сатриани, которые занимают высокие места в хит-парадах, но, тем не менее, не мелькают на страницах сомнительной прессы, то понимаешь, что возможен и другой подход. Я уверен в этом, поскольку думаю, что я занимаюсь хорошим делом. Я предъявляю высокие требования сам к себе и думаю, что людям это должно понравиться…».

Об этом нам сейчас рано судить. Хотя Кай и исполнил во время интервью свою новую песню ‘Sail On’, сыграв и спев мне ее самостоятельно, я бы не сказал, что эта вещь, показавшаяся мне довольно коммерческой, но весьма мне понравившаяся, дает представление о том, каким будет его новый проект. Как всегда, будущее покажет, но уже сейчас ясно то, что Helloween без Кая станет совсем другой группой. Я сам буду поддерживать оба проекта и надеюсь, что Кай, как и его бывшие коллеги, в скором времени порадуют нас еще парочкой музыкальных шедевров!

Перевод: Kindman